Содержание
- 1 Православие учит, что помнить о смерти полезно для человека, это пробуждает в нём вкус к праведной жизни
- 2 Святые отцы считают, что смерти не нужно бояться праведникам, ибо они в лоне Церкви Христовой и спасены
- 3 По православию, человек умирает из-за греха Адама и Евы
- 4 Святые отцы не знают точно, какова жизнь после смерти, но она точно будет счастливой
Смерть привела в различные религии столько людей, что её можно смело называть одним из главных врагов атеизма. Память о смерти преследует нас, ибо трудно забыть, что ты умрёшь. И всякий человек ищет утешение в религии, ибо посмертная жизнь души — это главная надежда.
Есть ли человек, который хотел бы ограничиться только земной жизнью? Нет. Все мы подспудно знаем про жизнь вечную, когда думаем о своей конечности или грустим о смерти близких.
Библия не сообщает подробности о загробной жизни человека и о роли смерти для него. Зато святые отцы о смерти написали немало. Давайте познакомимся с их мыслями.
Православие учит, что помнить о смерти полезно для человека, это пробуждает в нём вкус к праведной жизни
Конечно, никто не заставляет день и ночь помнить о смерти. Это бы превратилось в вечную муку. Но держать где-то в поле внимания, что смертный час всё же настанет, а время жизни не бесконечно, очень полезно для человека.
Святой Иоанн Дамаскин говорил:
«Помышление о смерти важнее всех других желаний. Оно рождает чистоту неистлеваемую»
Святой Антоний призывал держать это всё время уме:
«Всегда вспоминайте о вечности.
Всегда думайте о том,
то если вечером ты
увидел закат солнца,
не будь уверен,
что доживешь до завтра.
И если утром увидишь восход солнца,
не будь уверен,
что увидишь закат.
Поскольку не в наших руках жизнь наша».
Преподобный Лев говорил о пользе того, когда человек помнит, что настанет день смерти:
«Память о смерти научит внимать самому себе.
Часто в цветущих летах восхищаются от сей жизни в вечную,
а тем ужаснее, если внезапно.
Нам же, приближенным к двери гроба,
ужели можно отлагать жизнь свою на многая лета,
— покаемся и живы будем душою вечно».
Старец Макарий напоминал, что мысли о смерти человека не стоит откладывать. Время бежит слишком стремительно:
«Время течет нечувствительно; и не видим, как оно летит, измеряемо секундами, минутами, часами, днями и далее и всякая секунда приближает нас к вечности.
Мы, зная это, плохо печемся о том, как предстать и дать отчет нелицеприемному Судии. Чувственность помрачает ум наш.
Всё наше попечение и помышление о том, чтобы доставить покой телу; а о душе мало радим – страстей не искореняем, и даже не противимся им; и от того лишаемся мира и покоя душевного».
Святые отцы считают, что смерти не нужно бояться праведникам, ибо они в лоне Церкви Христовой и спасены
Кто не боится смерти? Нужно иметь очень прочную веру, чтобы перед смертью не переживать о том, будет ли там хоть что-то. Одни мы вещи можем знать наверняка, в другие только верить. Страх смерти — это ужас перед иррациональным, тем, что за гранью нашего опыта.
Но даже если убеждения и вера помогают преодолеть его, разлучение души с телом всегда воспринимается как потеря, утрата едва ли не дома. Куда мы отправляемся, и что ждёт нас впереди?
Киприан Карфагенский с недовольством говорит о подобных переживаниях:
«Бояться смерти может только тот,
кто не хочет идти ко Христу,
а не хотеть идти ко Христу
свойственно только тому,
кто не верит, что он начнет
царствовать со Христом».
Преподобный Ефрем Сирин и вовсе сообщает, что смерть — эта черта, за которую не заглянуть. Никто не знает, что нас ожидает там. Поэтому святой прекрасно понимает страх человека перед смертью и не пытается его осуждать:
«Приидет день, братия, непременно приидет, и не минует нас день, в который человек оставит все и всех, и пойдет один, всеми оставленный, униженный, пристыженный, обнаженный, беспомощный, не имея
ни заступника, ни сопутника, неготовый, безответный, если только день сей застигнет его в нерадении, — в день, в оньже не весть, и в час, в оньже не чает (ср.: Мф. 24, 50), тогда как он веселится, собирает сокровища, роскошествует, предается нерадению.
Ибо внезапно приидет один час, и всему конец; небольшая горячка, и все обратится в тщету и суету; одна глубокая, мрачная и болезненная ночь, и человек пойдет, как подсудимый, куда поведут поемлющие его.
Много тогда тебе, человек, нужно будет путеуказателей, много помощников, много молитв, много содейственников в этот час разлучения души.
Велик тогда страх, велик трепет, великое таинство, велик переворот для тела при переходе в тамошний мир.
Ибо если и на земле, переходя из одной страны в другую, имеем нужду в каких-нибудь путеуказателях и руководителях, то кольми паче будут они нужны, когда переходим в беспредельность века, откуда никто не возвращался?
Еще повторяю: много нужно тебе помощников в оный час. Наш этот час, а не иной какой; наш путь, наш час, и час страшный; наш это мост, и нет по оному проходу; это общий для всех конец, общий и для
всех страшный; трудная стезя, но по которой должны проходить все; путь узкий и тесный, но все на оный вступим, это горькая и страшная чаша, но все испием ее, а не иную; велико и сокровенно таинство смерти, и никто не может объяснить оного.
Страшно и ужасно, что тогда испытывает на себе душа; но никто из нас не знает сего, кроме тех одних, которые предварили нас там, кроме тех одних, которые изведали сие на опыте».
Иоанн Златоуст уверяет, что у праведного человека нет оснований бояться смерти тела. Иссякло время жизни на земле. Это трагедия для грешника. Час смерти — это его казнь:
«Узник тогда особенно скорбит, когда выводят его на суд; тогда особенно трепещет, когда приближается к судилищу, когда должен дать отчет.
Вот почему много ходит и рассказов об ужасах при последнем конце и страшных явлениях, которых самый вид нестерпим для умирающих, так что лежащие на одре
с великою силою потрясают его и страшно взирают на предстоящих, тогда как душа силится удержаться в теле и не хочет разлучиться с ним, ужасаясь видения приближающихся ангелов.
Если мы, смотря на страшных людей, трепещем, то каково будет наше мучение, когда увидим приближающихся грозных ангелов и неумолимые силы, когда они душу нашу повлекут и будут отторгать от тела, когда много будет она рыдать, но вотще и без пользы?»
Но для верующего и преданного Богу человека всё будет благоприятно, его такая участь не ждёт. Он уже вошёл в Церковь Христову, а значит, спасён и пойдёт из мира сего в Царство Небесное.
А святитель Феофан говорит, что страх смерти спасителен. Ведь он даёт мотивацию для праведной жизни.
По православию, человек умирает из-за греха Адама и Евы
Неверно полагать, что после смерти уже нет человека. Он продолжает существование в форме души. В конце концов православие обещает ему и телесное воскресение.
Тогда зачем нужна эта бессмысленная процедура смерти? Почему время жизни не может быть непрерывным? На этот вопрос также отвечают святые. О смерти они говорят, как о расплате за грех Адама и Евы.
Святитель Иоанн Златоуст пишет:
«За грех Господом благодетельно установлена смерть, Адам изгоняется из рая, чтобы не смел более прикасаться к древу, постоянно поддерживающему жизнь, и не грешил бесконечно.
Значит, изгнание из рая есть более дело попечительности Божией о человеке, нежели гнева.
Хотя прародители жили еще много лет, но как только услышали, что они: «прах ты и в прах возвратишься» (Быт. 3, 19), сделались смертными, и с тех пор можно было сказать, что они умерли.В этом смысле и сказано в Писании: «в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2, 17), то есть вы услышите приговор о том, что с этих пор вы уже смертны».
Святые отцы не знают точно, какова жизнь после смерти, но она точно будет счастливой
Хотя православие о смерти размышляло не один век, всё же остались неразрешённые вопросы. Святые о жизни после смерти, разумеется, писали, но детали их рассуждений вступают в противоречия. Ясно, что человеку свойственно заблуждаться.
Мы здесь опустим различные опыты клинической смерти, регрессивного гипноза и прочих методов вспоминания прошлых жизни. Память смертная способна творить чудеса, и разбирать все эти случаи нужно отдельно.
По Библии мы знаем, что будет Суд. Причём их два: посмертный и Страшный. На втором Суде будут учтены некоторые дополнительные обстоятельства, к примеру, православие допускает возможность спасения умершего силой чужой молитвы. Впрочем, это вопрос дискуссионный.
В конце Бог определит судьбу всех душ. Праведные он возьмёт в Царство Небесное.
Святитель Григорий Нисский так пишет об этом:
«Путь же, возводящий человеческое естество на небо, не иное что, как отступление и бегство от земных зол;
а средством к избежанию зол не иное что, думаю, служит, как уподобление Богу; и уподобиться Богу — значит сделаться праведным, святым, благим и всем сему подобным.
Если кто, сколько возможно, ясно напечатлеет в себе черты сих совершенств, то как бы по естественному порядку, без труда из земной жизни преселится в страну небесную; потому что не местное какое расстояние
у Божества с человечеством, так что была бы нам потребность в каком-нибудь орудии или примышлении, чтобы эту тяжелую, обременительную и земную плоть ввести в образ жизни не телесной и духовной.
Но, по разумном отлучении добродетели от порока, от одного человеческого произволения зависит быть человеку там, куда преклонен пожеланием».
Да, как и многие другие, он избегает конкретики. Потому что как писать о том, чего ты не видел?
Но всё же для человека есть утешение. Кирилл Александрийский убеждён, что смерть прерывает всё плохое для человека и открывает двери для всего хорошего:
«Смертью Законодатель останавливает распространение греха и в самом наказании являет человеколюбие.
Так как Он, давая заповедь, с преступлением ее соединил смерть, и поскольку преступник подпал этому наказанию, Он и устраивает так, что самое наказание служит спасению.
Ибо смерть разрушает нашу животную природу и таким образом, с одной стороны, останавливает действие зла, а с другой —
избавляет человека от болезней, освобождает от трудов, прекращает его скорби и заботы и заканчивает страдания. Таким-то человеколюбием растворил Судия самое наказание».
Тихон Задонский описывает, как правильно перешагнуть этот порог:
«От смертного часа будет человек или вечно блажен, или вечно беден. Тут всякому отворяются двери к вечности, и пойдет он или в счастливую, или в несчастливую вечность.
С этого момента начинает человек или вечно жить, или вечно умирать. Где ныне жившие до нас и в роскоши, и сластях, и нераскаянии пребывавшие?
Отошли от мира этого, и все свои утехи оставили, и пребывают в своих местах, и последнего суда ожидают, где по делам своим сполна воспримут.
Поэтому, пока еще не пришел к нам час сей, обратимся чистым сердцем к Богу нашему, и с Ним покаянием и верой примиримся, дабы вечную жизнь получить».
Оставляя комментарий, Вы принимаете пользовательское соглашение