Монастырь в миру: 2-ой тип монашества

Монастырь в миру — это оксюморон или реальное явление? Кажется, что сама суть монастыря — это уйти куда-то от мира, затвориться, пребывать в уединении. Но это неправильное толкование. Монастырь нужен людям для глубокой внутренней работы над собой, сосредоточения на духовной жизни. Суть здесь вовсе не в стенах, а в благодатном настроении. Поэтому нет ничего удивительного в том, что возникло такое явление, как монах в миру.

Есть 3 типа монашества: традиционное, самостоятельное и групповое

Не будем мучить читателя историей монашества и рассказами о том, что в советское время монашествовать приходилось вне монастырей. Кому это нужно и интересно, всегда сможет найти нужную информацию по теме.

Можно выделить три типа монашества:

1 тип. Традиционное монашество. Это когда человек идёт и устраивается в монастырь. Тут ничего нет нового для православной практики. Внешне всё просто: за тебя уже организовали условия, ты спрятан от бренного мира за стенами, о тебе всегда есть, кому позаботиться, у всех общий интерес, атмосфера духовности и т.д.

Но это слишком поверхностный взгляд на ситуацию. Полно своих проблем:

• Человек страдает от того, что порвал с прошлым;
• Полно послушаний, обязанностей, которые строго нужно исполнять;
• Коллектив далеко не всегда оказывается приятным. В монастырь редко идут святые, обычно здесь люди, которым уже терять нечего: бандиты, больные, разочарованные в жизни и т.д..

Монастырь — это локализованная христианская традиция, некая устоявшаяся зона православия. Тут есть своя, с позволения сказать, энергия. К ней можно приобщиться, влиться в распорядок, заимствовать опыт, а можно очень сильно разочароваться в людях, понять, что и здесь, и за стенами — одно и то же.

2 тип. Самостоятельное монашество. Это уже предмет нашей статьи. Немало великих святых практиковали этот путь. Он не прост. Одно дело, когда рядом люди, которые тебя подбадривают. А другое — когда ты один против всего мира. И тут есть два пути:

1. Полная изоляция — отшельничество.
2. Путь монаха в миру, в социуме, подражание монастырской жизни. О нём мы и будем говорить дальше.

3 тип. Групповое монашество. Примерно так и создавались первые монастыри. Некая группа людей с общей идеей поселялась в какой-то местности, а со временем там вырастала полноценная обитель.

В православии дают разные оценки монашества в миру, но практика не воспрещается

Это явление получает разные оценки среди представителей православной церкви. Игумен Филипп (Симонов) говорит следующее:

«Кто-то может вместить общее житие, а кто-то нет. И для тех, кто не может, естествен, наверное, путь затвора в келье. А где келья, совершено неважно. Она может быть среди глухого леса, но сейчас, на мой взгляд, городские условия глуше самой глухой лесной чащи, потому что в чаще ты видишь красоту творения, а здесь, в городских стенах, ты не видишь ничего, кроме окружающей тебя пустоты».

А вот игумен Александр (Пахомов) критически относится к такой практике:

«Постриг в миру расценивается как крайняя мера, которую применяют с огромной осторожностью. Монашество — достаточно сложный путь душевного спасения и в подавляющем большинстве случаев требует определённой школы, полноценно которую можно пройти только в условиях монашеского общежития. В наше время нет надобности заниматься подобным духовным экстримом. Я полагаю, что искание тайного пострига сейчас зачастую связано с несколько нехристианскими мотивами».

Кто прав в этом споре? Пожалуй, пока руководство церкви официально не запретило монашествовать в мирской жизни, вопрос сам собой отпадает.

Монах может жить в миру, он от этого не перестаёт быть монахом

Люди, которые далеки от православия, думают, что монах — это тот, кто совершил таинство пострига. Но всё вовсе не так. Не действие делает человека монахом, а его внутренний настрой.

Постриг — это лишь официальное благословение на монашескую жизнь. А начинается она гораздо раньше. Человек монах внутренне, ему не нужно для этого разрешения свыше. Постриг лишь раскрывает для верующего определённые монашеские привилегии, вроде возможности стать архимандритом, но не более того. С духовной же точки зрения это просто формальность.

Мы привыкли противопоставлять монахов и мирян, но это искусственное разграничение. Верующий человек таковым является в любом случае. У монаха и мирянина разный стиль жизни, но это второстепенные вещи. Мы просто выбираем то, что для нас естественно.

Преподобный Ефрем Сирин писал:

«Не пострижение и одеяние делают монахом, но небесное желание и Божественное житие».

Даже постриженный монах в принципе может покинуть монастырь для благой цели, ибо проповедь должна распространяться и за пределами монастырских стен.

Если же мирянина постригают в монахи, это называют тайным постригом. Самый известный пример таких людей — философ А. Ф. Лосев и его супруга В. М. Лосева.

Невзирая на эти положительные примеры, профессор богословия А.И.Осипов скептично отзывается о монашестве в миру:

«Это печальное явление, потому что невозможно находясь в миру, сохранить тот уровень, к которому должен стремиться монах. Святитель Игнатий действительно сказал абсолютную истину: невозможно находясь в миру, общаясь с людьми, достичь бесстрастия. Были такие случаи, но какие! Посмотрите, когда Серафим Саровский вышел в мир? Полтора десятка лет полного затвора, затем ещё полтора десятка лет.

Наконец, после особого приказа Божией Матери, он вышел в мир. В затворе он достиг бесстрастия и теперь мог выйти к людям и общаться с ними без вреда для себя. Но без такого уникального подвига, который нёс преподобный Серафим, [достичь этой ступени спасения] в принципе невозможно. Об этом вам скажет любой монах. Даже посмотрите, Иоанн Кронштадтский, кажется, святой! Он был по сути монахом, хотя и был женат. В своём дневнике он только и пишет: «Опять я позавидовал, опять я потщеславился, опять я разгневался!» Достичь бесстрастия в миру невозможно. Вот об этом и пишет Игнатий Брянчанинов».

Современное монашество следует тем же принципам, что и в монастыре

Современное монашество в миру уже не обусловлено внешними причинами. Только внутренние побуждения человека способны его подстегнуть к тому, чтобы вести монашеский образ жизни за пределами монастыря. Что это подразумевает:

Исполнение монашеских обетов. Целомудрие, послушание, нестяжание. По сути, многие люди ещё до принятия пострига ведут подобный образ жизни. Они целомудренны, выполняют послушания, наложенные на них старшим, отказываются от материальных благ.

Разумеется, в миру эти вещи несколько приходится корректировать. Не может человек жить в миру совсем без имущества. Но ведь и нестяжание — это не требование нищенствования, а отсутствие привязанностей, жадностей, отказ от гонки за материальными излишествами. Понятно, что еда и одежда — вещи необходимые, без них никак не проживёшь. Не будешь же в рясе побираться у церкви. Это глупо. Монах в миру ведёт обычный образ жизни богопослушного человека и ко всему подходит с рассуждением.

Молитвы, чтение, псалмопение. Подобные практики в монастырях проходят в обязательном порядке для всех жителей обители. А тот, кто живёт миру, должен сам себя подстёгивать на такую деятельность. С одной стороны, это сложнее. А с другой, достаточно мирян, которые охотно, без понуждения интересуются христианской литературой, молятся, поют псалмы и не считают, что делают что-то для себя сложное.

Размышление о Боге. Пожалуй, это самое важное — куда смотрит сердце человека. Если душой ты с Богом, то никакие внешние стороны мира сего не отвратят тебя от Господа.

Само собой, полноценную монашескую жизнь за пределами монастыря не организовать. Те же послушания и полную нищету ну никак не реализовать. А потому монах в миру — это человек высоких духовных принципов, который ведёт жизнь, приближённую к монашеской.

«Монастырь в мир»у — это просто образ жизни с почти монашескими требованиями к себе, он помогает спасаться в миру

Монастырь — это зона вне мира, противопоставленная ему. Его никак в миру не организовать. А вот выражение «Монастырь в миру» — это метафора, которую так раскрывает протоиерей Валентин (Свенцицкий):

««Монастырь в миру» – это создание молитвенной, духовной жизни, которую мы переносим из наших разрушенных монастырей в условия жизни мирской. Здесь такое же ухождение от развращенного мира, как там, здесь такое же уединенное жительство, как там, здесь такое же устремление к высшему и горнему, к служению Богу, как там, здесь может быть и такое же полное оцерковление, как там, здесь может быть и такое же великое послушание, как там. И тогда, если эта задача будет выполнена нами, будет создан новый невидимый монастырь взамен разрушенных монастырей. И этот монастырь не смогут разрушить никакие случайные, внешние обстоятельства.

И это не мечта, это не художественная греза, это не какой-то манящий призрак, может быть, прекрасный, но неосуществимый, это есть самая подлинная правда, это есть великая задача нашего времени, как спасаться в миру»

Так как спастись мирянину? Разумеется, двигаться по направлению к Богу. Христианство имеет для этого богатейший инструментарий. Отец Валентин даёт руководство к действию:

«Все это должно определить наше отношение к миру как ухождение из него, как ограждение своего внутреннего строя от этого, совершенно на иных началах строящегося мира безбожного.

Вот когда это ухождение внутреннее совершится так же, как оно ранее совершалось при ухождении в монастыри, и человек встанет на путь полного оцерковления своей внутренней жизни, начнет созидать свою молитву, начнет соблюдать посты, начнет ходить в храм Божий, причащаться Святых Таин, отдаст себя в духовное руководство, будет находиться в послушании, прекратить мирское, самочинное свое житие – словом, когда вся его внутренняя жизнь будет не что иное, как создание того же самого монастыря с тем внутренним содержанием, которое было в прежнем монастыре за каменными стенами, тогда будет найден выход для жаждущих монастырской жизни и в нашу эпоху».